Часослов как вид молитвенной книги возникает в конце XIII в. и в течение последующего столетия постепенно полностью сменяет псалтырь в руках мирян: с часословом феодалы и горожане молились в спальнях и домашних капеллах. В его состав входили календарь, извлечения из Евангелий, отрывки из книг Ветхозаветных пророков, молитвы Деве Марии и Иисусу Христу, обращения к святым, заупокойная молитва. Будучи книгой, предназначенной для частного пользования, часослов отличался большой свободой композиции и содержания: в него могли включать по желанию заказчика любые тексты светского характера — отрывки из философских и медицинских трактатов и даже фрагменты художественных произведений. Часослов, как и домашняя Библия, бережно хранился в семье, передавался по наследству из поколения в поколение, по нему учили грамоте детей. На полях рукописей владельцы оставляли записи о важнейших семейных событиях, о торжественных датах.
Часослов (то есть «слово Божье на каждый час») — суточный цикл молитв, обращенных к Деве Марии (реже — страстям Христовым или Святому Духу). Средневековый человек жил по каноническому времяисчислению: сутки его были разделены на восемь канонических часов (с трехчасовыми промежутками каждый). Согласно этому разделению строилась и композиция часослова, где тексты располагались в определенной литургической последовательности, в соответствии с молитвами дня. Этот основной цикл молитв и дал название всей молитвенной книге в целом.
Однако предмет гордости и тщеславия владельцев составляло не содержание, а живопись часослова, богато украшенного миниатюрами. Каждому сюжету соответствовало живописное изображение, количество которых иногда переваливало за сотню, а качество во многом зависело от размеров кошелька заказчика. Рядовой горожанин довольствовался обычно массовой продукцией мастерских (в таком часослове было не более десятка миниатюр), тогда как богатые меценаты не жалели денег для лучших художников, создававших настоящие предметы роскоши.
Именем королевского казначея назван знаменитый «Часослов Этьена Шевалье». Этим шедевром французского изобразительного искусства Фуке обессмертил имя своего заказчика. Часослов был одним из первых заказов, который получил вернувшийся из Италии художник‚ — он датируется 1450-1460-ми гг. Долгое время хранившаяся в семье Шевалье, рукопись в XVIII в. была разделена на части, что привело к гибели многих ее фрагментов. В 1805 г. сорок уцелевших миниатюр купил у антиквара немецкий коллекционер Брентано-Ларош. В 1891 г. герцог д’Омаль купил в Германии эти сорок миниатюр часослова для своей библиотеки в Шантийи. Он вернул Франции ее национальное достояние, но занялся при этом грубой дорисовкой, безнадежно испортив часть миниатюр. В настоящее время сорок листов рукописи «Часослова Этьена Шевалье» находятся в музее Конде в Шантийи, еще семь разбросаны по другим художественным собраниям Франции, Англии и США.
Литургическая композиция и художественное оформление «Часослова Этьена Шевалье» позволяют нам оценить во всей полноте непревзойденное мастерство Фуке-миниатюриста, его живописный талант, широту кругозора и глубокую эрудицию. В трактовке сюжетов Фуке опирается главным образом на священное писание. Часослов Девы Марии иллюстрировался сценами из Евангельской истории рождения Христа. Из этого цикла до нас дошли миниатюры «Благовещение», «Встреча Марии и Елизаветы», «Рождество», «Шествие волхвов» и «Коронование Марии».
Благовещение
Встреча Марии и Елизаветы
Рождество
Миниатюра «Благовещение» — одна из лучших в часослове. Архангел Гавриил является читающей Марии в готической капелле (предположительно воспроизводящей интерьер Сент-Шапель в Бурже). Она наполнена воздухом и светом, льющимся через стекла витражей. Готические формы оказались наиболее созвучны тонкому одухотворенному лиризму сцены, и вместе с тем впечатление строгой торжественности создают классическая ясность композиции и сдержанность цветового решения.
Христианский культ Богоматери, усилившийся в период позднего средневековья интерес к ее жизни и страданиям рождали множество легенд. Особенно подробно рассказывала о жизни Марии знаменитая «Золотая легенда» Якопо да Варацце. Автор апокрифа превращает в поэтическую историю о чуде с расцветшим прутом: сухие прутья были розданы всем претендентам на руку Марии, и лишь у Иосифа он зацвел чудесными цветами. Фуке изображает торжественную церемонию обручения Марии и Иосифа в окружении множества персонажей, из которых один кажется, нимало не огорчен неудачей, а другой, наоборот, с досадой ломает не оправдавший надежд сухой прут.
Обручение Марии
Также вслед за Якопо да Варацце Фуке завершает историю жизни Марии еще в четырех эпизодах: так называемом втором «Благовещении» (когда Марии вновь является ангел, на этот раз оповещающий ее о приближении смерти и грядущей встрече с сыном в царствии небесном), «Успении», «Похоронах» и «Вознесении». Мария присутствует при рождении Иоанна Крестителя, следует на Голгофу за сыном — более двадцати раз появляется она на страницах рукописи.
Второе «Благовещение»
Успение Марии
Похороны Марии
Вознесение Марии
Мадонна с младенцем
Пятидесятница
Цикл жизни и смерти Марии венчают «Коронование» и жемчужина «Часослова Этьена Шевалье» миниатюра «Троица во славе» (называемая также «Возведение Марии на престол»).
Троица во славе
За часословом Девы Марии следовал часослов страстей, иллюстрирующий события страстной недели. Ему у Фуке отведено около десяти миниатюр: от «Тайной вечери» через сцены в Гефсиманском саду и во дворце Пилата к Голгофе и, наконец, «Помазанию Христа». Фуке резко увеличивает число действующих лиц: здесь главных героев всюду сопровождает толпа, немой свидетель драматических событий.
Тайная вечеря
Распятие
Оплакивание Христа
Вознесение Христа
Вероятно, полным был у турского мастера и иллюстративный цикл часослова Святого Духа (от которого сохранились лишь пять миниатюр). Большинство художников, иллюстрировавших этот раздел, ограничивались «Пятидесятницей» (сюжет сошествия Святого Духа на Богоматерь и апостолов на десятый день после вознесения Христа). Жан Фуке и здесь прибегает к помощи «Золотой легенды», демонстрируя глубокое проникновение в изощренное богословское толкование абстрактной идеи сошествия Святого Духа: в часослове три «Сошествия», а также достаточно редкий сюжет — «Фонтан апостолов» (возможно, изображающий апостолов, принимающих крещение перед тем, как отправиться проповедовать по всему свету христианское учение).
Третье «Сошествие Святого Духа»
Фонтан Апостолов
Наконец, довольно подробно разработан в часослове цикл поминания святых: из дошедших до нас миниатюр им посвящена около двадцати.
Давид в молитве
Коронование св.Николая
Мученичество св.Андрея
Мученичество св.Екатерины
Мученичество св.Иакова-старшего
Мученичество св.Петра
Обращение св.Павла
Проповедь св.Бернарда
Сам Этьен Шевалье изображен в часослове дважды: в посвятительной миниатюре он со своим святым Стефаном в окружении музицирующих ангелов, коленопреклоненный, молится Мадонне. В миниатюре «Погребение Христа» заказчик в той же позе находится справа в толпе, окружающей распростертое тело Христа. Надпись «Этьен Шевалье» не раз встречается на архитравных балках, поддерживаемых нарядными коринфскими колоннами. Готические инициалы заказчика блестят на мраморных плитах пола, золотом и пурпуром вытканы на коврах и драпировках, украшающих богатые покои.
Этьен Шевалье со св.Стефаном
Погребение Христа
Архитектура, пейзаж, интерьер превращаются у турского мастера в реальную среду благодаря использованию перспективы. В Италии Фуке познакомился с линейной перспективой Леона-Баттисты Альберти. Новую конструкцию живописного пространства он изучал практически, не вдаваясь в теоретические тонкости. Фуке руководствовался не математическими расчетами, а опытом художника. Строя пространство в глубину, чередуя планы, Фуке доверяет более всего своему глазу, и в этом он — наследник национальной живописной традиции.
В «Часослове Этьена Шевалье» отразилось влияние, которое оказали средневековые театральные постановки на изобразительный язык произведений Жана Фуке. Кроме канонического текста священного писания авторы мистерий использовали большое число самых разнообразных апокрифических источников. Официальная церковь видела в этом одно из средств пропаганды религиозных идей среди масс, поэтому ее нимало не смущало такое вольное обращение с Библией. Из этих источников средневековые драматурги черпали новые сцены и события из жизни библейских персонажей, дополняя их образами и мотивами, созданными собственной фантазией. Весь этот богатый иконографический материал становится достоянием французской художественной традиции.
Миниатюра «Мученичество св. Аполлонии» — хрестоматийный пример обращения Жана Фуке к современному театру. Миниатюра представляет собой не что иное, как перенесенную на страницы рукописи сцену из мистерии. Происходящее на театральных подмостках средневековый постановщик мыслил как модель мироздания. С одной стороны — пасть чудовища, изрыгающая огонь и нечистую силу, она символизировала ад. С другой стороны — колесница с ангелами, символизирующая небесный рай. А в центре изображена сцена страданий святой Аполлонии на грешной земле (Фуке детально воспроизводит механическое приспособление для пыток), здесь же стоит дирижер с книгой и палочкой в руках, который, следя за текстом, руководит представлением. Зрительские трибуны окружают сцену амфитеатром, причем знатной публике отведены специальные места. На переднем плане, у нижнего края миниатюры, шуты, традиционные участники любого театрализованного представления. Предпочтение, которое Фуке отдавал сценам мученичества святых (Петра, Андрея, Стефана, Екатерины, Аполлонии и Иакова-старшего), было также созвучно вкусам авторов мистерий, посвящавшим сценам пыток десятки и сотни стихов. Да и сами страсти Христовы были едва ли не главной темой изобразительного и театрального искусств в XV в.
Мученичество св.Аполлонии
Интересна с этой точки зрения композиция многих страниц рукописи. Кроме основного сюжета в верхней части миниатюры имеют еще свой передний план, своеобразную авансцену, на которой помещены самостоятельные персонажи или целый сюжет. Это могут быть путти, ангелы или черти, держащие в руках щиты с гербом Этьена Шевалье или атрибуты мученичества Христа. Могут быть клейма с сюжетами из жизни того или иного святого. Или целая сцена, являющаяся как бы связующим звеном между двумя эпизодами повествования (например, «Освобождение разбойника» в миниатюре «Христос перед Пилатом»). Такая двух- или даже трехъярусная композиция напоминала устройство сцены в мистериях.
Христос перед Пилатом
Расширение иконографии выразилось и в появлении новых действующих лиц. В «Часослове Этьена Шевалье» дважды встречается персонаж из мистерии «Страстей Христовых» — жена кузнеца старуха Эдруа. В сцене «Поцелуй Иуды» Эдруа освещает фонарем Христа, помогая солдатам опознать его; на переднем плане миниатюры «Несение креста» она кует на наковальне гвозди для распятия (по сюжету мистерии самого кузнеца в это время не оказалось дома). Этот зловещий образ оказался необычайно живучим в живописи: сцена в Гефсиманском саду повторялась многими последователями Фуке именно в таком иконографическом варианте.
Поцелуй Иуды
Несение креста
Многообразны житейские мотивы в миниатюрах часослова. Так, лишь главные герои одеты в традиционные одежды (Мария — в синем, Христос — в лиловом), остальные персонажи — в современных художнику костюмах. На старухе Эдруа, плотниках, сбивающих крест, и многих участниках массовых сцен — платье ремесленников и горожан. Первосвященник и подобные ему персонажи представлены в облачении духовных феодалов того времени. И здесь Фуке остается верен принципу изображения каждого человека принадлежащим определенной социальной группе.
Большей свободой и разнообразием трактовки отличается окружающая обстановка, в которой происходит действие. Многие сцены переносятся в замкнутые пространства внутренних двориков, богатых покоев. Благоговейным трепетом проникнута изображенная художником сцена рождения младенца Иоанна Крестителя, описывающая радостное событие в семье Захарии: одна служанка заботливо укрывает Елизавету, две другие готовятся купать новорожденного. Как не пожалеть здесь об утерянном календаре часослова!
Рождество Иоанна Крестителя
Эпоха расцвета творчества Фуке совпала с расцветом городской культуры, породившей зрелищные формы искусства. Неотъемлемой частью жизни города становятся массовые праздничные шествия. Поэтому неудивительно, что мотив шествия так часто встречается в часослове — это миниатюра с «шествием волхвов», несколько погребальных процессий.
О средневековых театрализованных шествиях нам напоминает еще один тип композиции, часто используемый художником в массовых сценах. Его условно называют «вращающейся сценой». Перед зрителем движется процессия. Она появляется слева из глубины, выходит на авансцену и затем опять уходит вправо на задний план. Площадка, на которой изображается движущаяся толпа, имеет изгиб, соответствующий направлению движения – от этого и происходит эффект «движущейся сцены». На переднем плане миниатюры художник словно размыкает движущуюся цепь и в образовавшемся прорыве изображает главное событие и главных действующих лиц. Этот прием позволяет ему высвободить центральную часть заднего плана: она заполняется архитектурным или пейзажным фоном (как в миниатюре «Милосердие св.Мартина») или дополнительной сценой, обогащающей повествование (в миниатюре «Несение креста» в глубине сцены изображены повесившийся Иуда и маленький чертик, улетающий с душой грешника в ад).
Милосердие Св.Мартина
На миниатюре «Шествие волхвов» в образах трех восточных мудрецов, пришедших с дарами к младенцу Христу, изображены Карл VII и два его сына — дофин Людовик (будущий король Людовик XI) и Карл Французский. Короля сопровождает шотландская гвардия. Его костюм написан с документальной точностью. На заднем плане миниатюры изображена сцена захвата неприятельского замка (до сих пор ученые не пришли к общему мнению относительно того, является ли это изображением реального эпизода Столетней войны или театрализованного представления во время крещенских праздников): успешная атака почти закончена, глашатаи на башне замка возвещают о победе, воин сбрасывает вражеское знамя, у ворот идут последние минуты кровопролитного сражения. Сюжет миниатюры, кажущийся на первый взгляд фантазией художника, имеет сложный исторический и символический подтекст. Батальная сцена на заднем плане становится созвучной образу короля-миротворца, принесшего Франции долгожданный мир в Столетней войне.
Шествие волхвов
Один из наиболее известных архитектурных портретов часослова — миниатюра «Иов с друзьями», где на заднем плане изображен Венсенский замок. Его мощный донжон царит над окружающими холмами и лесами. Художник соединяет передний и задний планы в миниатюре с помощью своего излюбленного приема — уходящей в глубину дороги. Он использует при этом резкое перспективное сокращение (что заметно по кронам деревьев), маскируя, правда, сильный ракурс встречным движением людей. Но только грамотного построения пространства в глубину мало для того, чтобы создать на поверхности листа иллюзию реального мира. Заслуга турского мастера в том, что он вводит во французскую миниатюру световоздушную перспективу. Фуке в подлинном смысле слова открывает своим современникам пейзаж.
Иов с друзьями
Изучая взаимоотношения объема и окружающего его пространства, художник научился достигать впечатления глубины с помощью чередования планов на основе зрительного восприятия близких предметов в их подлинном цвете и далеких — в приглушенных цветах. Используя цветовые контрасты на переднем плане, где происходит действие, художник рисует дальние планы — толпу или пейзаж — в легкой дымке. Поэтому громада Венсенского замка, отнесенная влево, занимающая почти половину живописной поверхности и выписанная по всем законам жанра архитектурного портрета, не подавляет своей массой, а словно парит в воздухе, пронизанная светом.
Тонко и изысканно цветовое решение миниатюр часослова. Выполнены они гуашью на тонких листах пергамента. Художник применяет много золота в виде пятен и штриховки, это традиция парижской школы. Его любимые краски — красная, зеленая, белая, ультрамарин. Фуке пытается даже вводить световые эффекты.
«Часослов Этьена Шевалье» занимает особое место во французском искусстве XV в. По художественным достоинствам он не имеет себе равных в эту эпоху. Даже все последующие рукописи турского мастера уступают часослову в тонкости исполнения. В этом произведении Фуке обнаруживает удивительное умение связывать пластические объемы с элементами пространства, света и цвета, знание движения человеческого тела, анатомии людей и животных, знание природы, перспективы, архитектуры и геральдики.
«Часослов Этьен Шевалье» — единственный сохранившийся достоверный пример обращения художника к религиозным текстам. Это не может означать, что Фуке больше не украшал часословов. Это подтверждается существованием целой группы рукописей, объединяемых под условным названием «мастерская Фуке». Мастер мог после «Часослова Этьена Шевалье» украсить для менее высокопоставленного заказчика другой часослов, который стал своеобразным трафаретом для мастерской: упрощенные варианты композиций легче поддавались тиражированию.
Среди часословов этой группы один заслуживает особого упоминания. Это «Часослов Жана Роберте», до недавнего времени остававшийся безымянным и считавшийся работой мастера Жана Коломба. Часослов украшен двумя разными девизами и инициалами, что указывало на то, что у него было два владельца. Имя второго из них — Жан Роберте, секретарь герцога Бурбонского, а затем Людовика XI. Для Жана Роберте и кончал рукопись Жан Коломб в Бурже. Что же касается первого заказчика, он пока остается анонимным, но именно он и заказал Жану Фуке украсить часослов миниатюрами.
Часть миниатюр этого скромного часослова выполнена с большим мастерством, отличается остроумными художественными решениями, тонкой проработкой фактуры. Так, «Благовещение» выделяется новизной иконографической трактовки. Действие происходит в большом сводчатом зале, напоминающем интерьер трехнефной базилики: две коринфские колоннады выделяют широкий центральный пролет, где на переднем плане изображены сидящая Мария и коленопреклоненный архангел. За ними в глубине виден прямоугольный дверной проем, выводящий в сад, за оградой которого открывается залитая солнцем зеленая равнина, пересеченная рекой. Если пространственное решение миниатюры (с использованием центральной перспективы с чуть сдвинутой вправо осью) говорит о том, что автор хорошо знал итальянские достижения в этой области, то пейзаж на заднем плане — признак несомненного знакомства с живописью Яна ван Эйка.
«Евангелист Лука» также весьма примечателен пространственной композицией. Здесь мастер использует уже ранее найденный прием членения пространства с помощью угловой перспективы и резкого перспективного сокращения в глубину. Слева в келье сидит Лука, а через открытую дверь виден бык, изображенный строго в фас идущим на зрителя из глубины перголы. На смену бесплотности знака-символа в средневековой живописи (ведь животные — плод видения Иезекииля) приходит изображение живого существа, выписанного реалистично, со знанием анатомии. Не исключена возможность, что композиции с евангелистами писались с утерянных оригиналов «Часослова Этьена Шевалье».
Все наиболее известные из приписываемых Жану Фуке рукописей представляют собой иллюстрированные памятники исторической литературы французских и латинских авторов от античности до начальной поры Возрождения. Концом 1450-х гг. датируются еще две стилистически близкие друг другу рукописи: список «Больших французских хроник» и иллюстрации к произведению Джованни Боккаччо «О происшествиях с благородными мужами и дамами».
Высокое качество иллюстраций «Больших французских Хроник» позволяет думать, что их заказчиком был если не сам Карл VII, то кто-то из его приближенных. Рукопись, украшенная 51 миниатюрой Жана Фуке и учеников, представляет собой официальную версию «Хроник», начатую еще в конце XIII в. монахами монастыря Сен-Дени.
«Хроники» создавались в эпоху, когда страна, уставшая от бесконечных войн и раздоров, переживала время относительного покоя, а королевская власть успешно объединяла французские земли. Исполняя волю заказчика, художник прославляет французский королевский дом, жизнь которого протекает безмятежно в пирах и торжественных празднествах, — среди иллюстраций множество «прибытий», «въездов», «коронований» и так далее. По воле заказчика Фуке намеренно избегает военных эпизодов (в рукописи всего пять батальных сцен). Не изображены даже сражения недавней Столетней войны.
Этой основной идее отвечает и живописная трактовка миниатюр. Фуке не стремится подробно изображать то или иное событие, оно служит ему лишь поводом для создания идиллической картины: средневековый замок, окруженный водой, в зеркале которой отражаются зубчатые башни и длинные шеи плывущих лебедей, здесь царят тишина и покой и кажется, будто остановилось само время. Только прочитав подписи под миниатюрой — «Жизнь Людовика II Заики» или «Раздел королевства Лотаря», — зритель обращает внимание на фигурки людей в окнах и открытых галереях замка, которые напоминают об историческом эпизоде.
В пейзажах «Хроник» едва ли не главным «действующим лицом» становится архитектура, как реальная, так и условная. Сам характер текста требовал от художника большей достоверности в изображении окружающей среды. Действие «Хроник» разворачивается на фоне соборов и дворцов Тура, Орлеана. Разнообразн0https://art-assorty.ru/uploads/posts/2013-12/1386653776_trete-soshestvie-sv.duha-.jpg/ptext-align: center;о представлены и парижские памятники: border=text-align: center; здесь и Бастилия, и Нельская башня, и церковь св. Женевьевы. Археологическую ценность представляет миниатюра «Коронование Карла Великого», так как в ней действие происходит в римском соборе св.Петра. Он воспроизведен таким‚ каким увидел его Жан Фуке в Италии.
Что касается архитектуры условной, то здесь фантазия Фуке поистине неистощима. Располагая по два-три замка на одной миниатюре, художник благодаря умелому перспективному построению и подбору красок не нарушает живописной гармонии (миниатюра «Сожжение прокаженных в Лангедоке»). Фуке никогда не загромождает передний план, а главное событие отделяет от фона рекой или холмами-кулисами (миниатюра «Карл Великий находит тело Роланда»). От этого в его миниатюрах так много воздуха и света.
Колорит «Больших французских хроник» мягче, в нем меньше золота и блеска, чем в «Часослове Этьена Шевалье». Художник отдает теперь предпочтение приглушенным тонам, используя серо-голубые, нежно-розовые, различные оттенки зеленого цвета и объединяя их то в холодной, то в теплой гамме (миниатюра «Смерть Людовика VIII»).
Въезд Карла IV в Сен-Дени
Жизнь Людовика II Заики
Карл Великий находит тело Роланда
Раздел королевства Лотаря
Сожжение прокаженных в Лангедоке
Иллюстрации к сборнику новелл Боккаччо были заказаны Жану Фуке зятем Этьена Шевалье Лораном Жираром, сменившим своего тестя на посту государственного казначея. Рукопись Фуке хранится в Государственной библиотеке в Мюнхене (отсюда ее частое название «Мюнхенский Боккаччо»)‚ ее украшают десять больших и восемьдесят малых миниатюр, выполненных художником с помощью учеников. Приключения античных героев и императоров сменяются историями библейских царей и римских пап, событиями из жизни французских королей и итальянских гуманистов. Безмятежное настроение, которое создавали миниатюры «Хроник», здесь уступает место безотчетному чувству страха, вызванному кровавыми сценами казней, истязаний и пыток, изображенных с поистине средневековым натурализмом и жестокостью. Мастерство турского живописца проявилось здесь в умелой передаче глубины пространства, в свободном обращении с перспективой, в смелости, с которой он чередует планы, удаляя или приближая ту или иную сцену, изображая героев на фоне пейзажа, на городских улицах, во дворцах или соборах.
Боккаччо за сочинением сборника
История Адама и Евы
История Сарданапала
Отдых паломников и битва Фортуны и Бедности
«Мюнхенский Боккаччо» более всего известен своим фронтисписом, где Фуке изобразил реальный факт из жизни Франции — заседание парламента, на котором состоялся суд над герцогом Алансонским. В 1458 г. герцог был осужден за сговор с англичанами и как государственный изменник приговорен к смертной казни. Это событие всколыхнуло в то время всю страну. Изображение этого события имело назидательный смысл и в условиях политической консолидации французского государства должно было лишний раз подчеркнуть могущество королевской власти.
Миниатюра примечательна пространственным решением. Перед художником стояла нелегкая задача: на небольшом листе разместить более двухсот человек. И Фуке мастерски справляется с ней. Выбрав очень высокую точку зрения, художник заключает огромные массы людей в ромб и добивается таким способом ясного прочтения композиции: взгляд зрителя проникает в глубину живописного пространства миниатюры и одновременно охватывает изображение в целом. Перед зрителем предстает коллективный портрет, в котором каждому – от короля до рядового горожанина — отведено строго определенное в соответствии с социальной иерархией место. Художественная форма подчинена идее создания образа, символизирующего надежность и незыблемость существующего порядка.
Суд над Герцогом Алансонским
В 1461 г. умирает Карл VII, Жана Фуке просят приехать в Париж, чтобы расписать красками посмертную маску короля. В том же 1461 г. Фуке возвращается в Тур, чтобы возглавить подготовку торжественных празднеств по случаю въезда в город нового короля Людовика XI. Работы прерываются в самом разгаре, так как Людовик отказывается от пышной встречи. В 1460-1470-е гг. Фуке становится художественным диктатором Тура.
Фуке участвует в постановках мистерий, украшает город к прибытию коронованных особ. В 1469 г. художник работает для учрежденного королем Ордена Св.Михаила. В одном из сохранившихся уставов Ордена титульная миниатюра также выполнена, как считают, Жаном Фуке: на ней изображен Людовик XI на троне, окруженный первыми пятнадцатью рыцарями Ордена. Идейно-художественное решение этого коллективного портрета близко по духу фронтиспису «Боккаччо» и некоторым миниатюрам «Часослова Этьена Шевалье». Жану Фуке также приписывают участие в работе над «Старинной историей до Цезаря», над фронтисписами к «Римской истории» Тита Ливия, и к сочинению Мартина Лефрана «Спор Доблести и Фортуны». В 1476 г. художнику поручено подготовить балдахин для короля Альфонса V Португальского, приехавшего к Людовику XI в Тур.
Битва римлян с карфагенянами. Миниатюра из «Старинной истории до Цезаря и деяний римлян»
Вручение послания Франсуа Рошешуару. Фронтиспис к Титу Ливию
Людовик XI в окружении приближенных. Фронтсипсис к «Уставу Ордена св.Михаила»
Спор Доблести и Фортуны. Фронтиспис к сочинению Мартина Лефрана «Спор Доблести и Фортуны»
Почти все, что делал в эти десятилетия Жан Фуке, осталось лишь в свидетельствах восхищенных современников или в сухих данных об уплаченных гонорарах. Погибли большие монументальные циклы для церкви Нотр-Дам-ла-Риш, для Ордена Св.Михаила. Не сохранились часословы, расписанные для вдовы Карла Орлеанского Марии Клевской, для знаменитого придворного историка Филиппа де Коммина. Поэтому случайно уцелевшие «Иудейские древности» — это редкая находка творчества Жана Фуке. Рукопись являет собой первоклассный пример искусства книжной иллюстрации второй половины XV в. и образец зрелого стиля турского мастера.
История возникновения рукописи восходит еще к началу XV в., когда герцог Жан Беррийский заказал своим художникам украсить двухтомное сочинение историка I в. н.э. Иосифа Флавия. Художники успели лишь начать работу, при жизни герцога были исполнены две миниатюры. «Иудейские древности» перешли в наследство правнуку Жана Беррийского Жаку д’Арманьяку‚ герцогу Немурскому. Затем первый том попал к бурбонскому герцогу Пьеру де Боже. Его секретарю Франсуа Роберте и принадлежит приписка, где сообщается о принадлежности миниатюр кисти турского живописца Жана Фуке. Таким образом, миниатюры «Иудейских древностей» Иосифа Флавия оказались единственным произведением, где авторство Фуке засвидетельствовано документально.
В первом томе рукописи четырнадцать миниатюр, из которых одиннадцать принадлежат кисти Жана Фуке. Во втором томе художник исполнил лишь одну миниатюру. «Иудейские древности» датируются серединой 1470-х гг. (не позднее 1476 г., когда заказчик Жак д’Арманьяк был арестован и потерял титул герцога Немурского).
Для иллюстраций к сочинению Иосифа Флавия Фуке выбирает иной формат, который значительно превышает размер миниатюр «Часослова Этьена Шевалье». Они занимают теперь почти все пространство страницы. Но дело не только и не столько в их размерах. В этих иллюстрациях все меньше связи с текстом и декоративным оформлением рукописи. Органическое единство текста, живописи и декоративной рамы, присущее шедеврам классической эпохи книжной иллюстрации, теперь безвозвратно утрачено. Элементы художественного оформления книги соединяются чисто механически, причем живописное изображение, безусловно, подчиняет себе все остальные элементы.
Используя новую конструкцию живописного пространства, основанную на законах перспективного построения, верно рассчитывая масштаб человеческих фигур, выбирая нужную точку зрения, Фуке создает монументальные композиции, каждая из которых становится своеобразной «картиной».
Талантливый портретист, обладающий «острым чувством индивидуальности», предстает здесь перед нами мастером массовых сцен. В «Иудейских древностях» он создает грандиозные панорамы военных сражений и мирной жизни городов, действующим лицом которых теперь становятся не отдельные персонажи, а огромные массы людей.
Взятие Иерихона
Взятие Иерусалима
Въезд Ирода в Иерусалим
Въезд Птолемея в Иерусалим
Строительство Иерусалимского храма
Фуке переносит иудейскую историю на берега Сены и Луары. Он одевает язычников во французские костюмы, его герои действуют на улицах французского города, сражаются среди лесов и полей Турени (миниатюра «Взятие Иерихона»). По-прежнему художник увлеченно рисует архитектуру, в ней причудливо переплетаются готические и ренессансные элементы. Большая часть миниатюр посвящена военным действиям, ведь война была главным занятием героев Иосифа Флавия. Для художника важны не отдельные эпизоды, не борьба и быстрая смена событий; он изображает именно состояние войны, поэтому ритм действия кажется замедленным. Однако доминирующая роль в миниатюрах отводится пейзажу. Война не в силах разрушить красоту природы, человеческой жестокости противопоставляется мир вечно прекрасный, бесконечный в своем разнообразии. Человек представлен частью вселенной и подчиняется ей.
В искусстве Жана Фуке все отчетливее давали о себе знать, светские тенденции. Он трактовал священное писание как человеческую истории, придавал библейским героям тот же облик, те же черты, что и коронованным особам и крестьянам. В миниатюрах Фуке впервые находили свое отражение и истолкование персонажи и события реальной истории. В трактовке библейской и античной истории Фуке достигал эпического размаха, создавая величественные картины жизни целых народов. Цельность его художественного видения, широта понимания мира произвели необычайное впечатление на современников.
В 1985 г. была опубликована находка: в одном из частных собраний Сан-Франциско обнаружена часть большого часослова (97 листов), в котором четыре миниатюры бесспорно принадлежат кисти Жана Фуке. Найденные листы составляют единое целое с хорошо известным «Часословом Симона де Вари» из Королевской библиотеки в Гааге и дарируются 1455 годом. Калифорнийская находка – двойной лист с посвятительной миниатюрой и геральдическими композициями – позволила определить имя заказчика рукописи. Им был молодой Симон де Вари – выходец из богатой семьи буржских торговцев, один из тех, чьими огромными капиталами пользовались Карл VII и Людовик XI. Жану Фуке было предложено закончить художественный ансамбль, создававшийся несколько лет: исполнить благочестивый портрет заказчика и украсить его геральдическими знаками только что пожалованного дворянством семейства де Вари. Для посвятительной миниатюры Фуке избрал излюбленную им форму диптиха: слева на троне сидит Мария с младенцем, справа – молящийся коленопреклонный Симон де Вари в облачении рыцаря.
Искусство Жана Фуке не опиралось на стройные эстетические теории и гуманистические идеалы, художник черпал вдохновение в окружающей его действительности. В этом была сила его творческого метода, но и его ограниченность. Отсутствие широкой идейной основы привели к тому, что Фуке оказался слишком одинок в своих исканиях. Сущность его живописной системы оказалась недоступной его ученикам и последователям. Лишенные дара высокого художественного обобщения, присущего турскому живописцу, они лишь поверхностно восприняли его нововведения. Манера Фуке угадывается даже в самых упрощенных и схематизированных формах. Но достойного продолжателя у Фуке не нашлось.
Хотите приобрести красивый и надёжный автомобиль? Отличным выбором для этого будет купить Ниссан Жук. Заходите на сайт «Nissan», чтобы ознакомиться со всеми характеристиками автомобиля и окончательно определиться с выбором.
