Фотография сегодня переживает одну из самых тонких и глубоких трансформаций в истории визуального искусства. От документальной фиксации и технологической демонстрации она всё более уверенно движется к поэтическому жесту, к личной, субъективной форме выражения чувств и мировосприятия. В этом новом пространстве формируется особый язык — тихий, сосредоточенный, интуитивный. Именно к этому художественному полю принадлежит творчество Ксении Чумаковой — фотографа, чьё искусство живёт на границе наблюдения и созерцания, в пространстве между светом, тенью и дыханием.
Ксения Чумакова родилась в Нижнем Новгороде, где получила филологическое образование, что, как ни парадоксально, также повлияло на её художественную практику: работа со смыслами, внимательность к внутренним структурам, ощущение текста как формы мира — всё это позже преобразуется в её фотографиях в визуальный язык. Уже несколько лет она живёт и работает в Белграде — городе, к которому, по её собственному признанию, она испытывает почти эмоциональную привязанность. Он становится не просто пространством, а действующим лицом, образом и собеседником. Этот эмоциональный контакт с миром — ключ к пониманию всей её художественной системы.
Фотографии Чумаковой — это изображения, которые не стремятся что-либо доказать или объяснить. Они существуют как состояния, как визуальные медитации. Центральным мотивом её творчества является женский портрет. Но перед зрителем не гламурная модель, не стилизованный образ, не ролевая маска. Наоборот — перед нами фигуры, погружённые в себя, часто отвернувшиеся, в движении, в потоке. Эти женщины не позируют, они проживают. Иногда в её кадрах героиня будто исчезает — частично закрыта светом, тенью, фоном — и это растворение лишь усиливает ощущение присутствия, интимности момента. Как будто фотография успела поймать то, что обычно ускользает: выражение глаза перед тем, как он закроется, жест руки, неосознанный, мгновенный поворот головы.
Свет играет в её работах почти сакральную роль. Это не просто технический инструмент, а носитель эмоциональной тональности. Она работает почти исключительно с естественным светом — мягким, рассеянным, проходящим сквозь листву, отражённым от стены, улавливаемым в вечерних отблесках. В таком освещении героини словно обволакиваются светом, становятся частью окружающей атмосферы. Это сближает её метод с романтической живописью и с визуальной лирикой импрессионизма: здесь нет желания вылепить форму, обозначить резкость, напротив — всё направлено на то, чтобы вызвать состояние, передать атмосферу.
Этот стиль — изысканно минималистичен, в нём нет ни избытка деталей, ни концептуальной перегруженности. В своих работах Чумакова тонко балансирует между выразительностью и молчанием. Молчание здесь — не недостаток, а качество. Оно становится тем пространством, где зритель может услышать собственные ассоциации, почувствовать собственную память. Потому что работы Чумаковой — это, прежде всего, не про героинь и не про улицы, а про зрителя. Точнее, про его внутреннюю способность остановиться и посмотреть — не глазами, а вниманием.
Интересно, что фотограф делит своё внимание между двумя векторными направлениями: портретом и городской уличной фотографией. И если в первом случае перед нами разворачивается тонкая психологическая работа, то второй становится пространством визуального дневника. Однако и здесь Чумакова остаётся верна своей стратегии: улица в её объективе — не сцена событий, не социальный комментарий, а поле тонких наблюдений. В серии, посвящённой Белграду, город предстает живым существом. Он не архитектура и не фон — он дышит, откликается, принимает. В её взгляде на город отсутствует пафос или отстранённая документальность. Напротив — ощущение удивительной теплоты и визуальной эмпатии: Чумакова смотрит на город с той же нежностью, с какой она снимает портреты.
Художественная философия Ксении — это поэтика доверия. Она не конструирует кадр как высказывание, не вписывает в него жёсткий концепт. Её метод — видеть, распознавать, сохранять. В интервью она отмечает: “Всё, что есть в кадре — реальное, встречается в жизни”.
Это принципиальная позиция: не стилизовать реальность, не иллюстрировать идеи, а дать себе и зрителю возможность заметить то, что происходит каждый день. Фотография становится способом не столько зафиксировать, сколько сохранить — атмосферу, взгляд, жест, тишину.
При этом работы Чумаковой не лишены внутреннего содержания. Серия Bloom — прекрасный пример художественного синтеза. С первого взгляда — эстетически выдержанные портреты девушек с цветами, но за ними скрыта сложная тема: связь человека с природой, уязвимость и хрупкость этой связи, возможность роста через прикосновение к живому. Эстетика здесь — не украшение, а форма высказывания. Это важный момент: в её искусстве форма и содержание не разделены, они развиваются параллельно, друг в друге.
Чумакова осознанно избегает чрезмерной постобработки. Её кадры не вычищены до совершенства, потому что “живое” для неё важнее “идеального”. Обработка, как правило, касается лишь баланса цвета, удаления визуальных помех, но при этом сохраняется дыхание сцены. Это позиция художника, не стремящегося “создавать” образ, а стремящегося его услышать. Этот подход требует особого доверия — и к себе, и к реальности.
Особого внимания заслуживает выставочная география фотографа. Её работы экспонировались в Сербии, Великобритании, Южной Корее, Австралии, США — что говорит о том, насколько универсален её визуальный язык. Он понятен без перевода: тишина, свет, женская фигура, город в вечернем свете — это образы, которые работают вне контекста, но одновременно глубоко в нём укоренены. В этом, пожалуй, и заключается главная сила её фотографии: она одновременно локальна и универсальна, интимна и общедоступна.
Что касается эстетических влияний, Ксения ссылается на Родни Смита и Дэвида Гамильтона. Два совершенно разных художника, но в их работах можно найти общее — тонкое отношение к сцене, внимательность к свету, любовь к поэтичности момента. В её случае это влияние переработано и встроено в индивидуальную манеру. Работы Чумаковой невозможно спутать: они имеют узнаваемую интонацию, интонацию без нажима, почти шёпот. Фотограф не кричит о своём видении, она его предлагает — мягко, почти невидимо.
Современная фотография всё чаще ищет путь между документальностью и искусством, между технологией и поэзией. Ксения Чумакова работает именно на этом перекрёстке. Её работы можно назвать визуальными стихами — без рифмы, но с настроением. Это фотографии, в которых ничего не происходит — и именно поэтому многое случается. Мы видим лица, жесты, свет, и вдруг — вспоминаем. Себя. Свою улицу. Своё утро. Свои мысли.
Творчество Чумаковой — напоминание о важности незаметного. О красоте, которую не надо создавать, а надо научиться видеть. О свете, который не рисуется, а ждёт, чтобы его поймали. О женщинах, которые не хотят быть объектами, а хотят быть собой — даже в кадре. И, пожалуй, о главном: искусство может быть тихим. И в этой тишине может быть вся глубина, на которую только способна визуальная форма.
Рецензент — историк искусства, член Ассоциации искусствоведов России и международной ассоциации AICA. Анастасия Склянкина
02.08.2025
