Роден, великий скульптор прошлого века, посвятил восторженный гимн Венере Милосской, находя в одной этой статуе древнего ваятеля всю ту полноту и многообразие впечатлений, которые могли бы дать живопись, музыка и архитектура, если бы когда-нибудь слились воедино. Чудо скульптуры — так говорилось всегда перед лицом ее произведений, воссоздающих трехмерный образ реальных предметов, людей и животных. Чудо рождения второй формы, второго объема.
Изваянный в мраморе, в камне, вырезанный в дереве, вылепленный в глине или отлитый в бронзе «второй объем» заставляет зрителя переживать ту многообразную гамму чувств, о которой говорит Роден и которую никогда не вызовет живое тело, послужившее моделью статуи. Знаменитая скульптура из Аморгоса, созданная четыре тысячи лет назад. . . Гладкая белизна удлиненного мраморного овала с остро выступающим треугольником — единственное нарушение яйцевидной формы. Художник не использовал других подробностей, чтобы изобразить человеческую голову. Часто по поводу подобного лаконизма древних скульпторов говорилось (не говорится ли подчас и теперь!), что это неумение владеть материалом, приблизиться к натуре, тем более повторить ее. Своего рода ранняя, ученическая стадия изобразительного искусства. Только так ли это?
Одним из самых удивительных археологических открытий прошлого века стала стенная роспись времен палеолита в испанской пещере Альтамиры. Сверкающий розоватой, словно тающей в лучах поднимающегося солнца, шерстью бизон стремительно мчится в предельном напряжении сил. Ноги поджаты к туловищу, рогатая голова круто наклонена к груди. Историков искусства одинаково поразила и точность наблюдений первобытного художника, и его безошибочное умение передать средствами искусства свое непосредственное впечатление от натуры, которое невольно заставляет вспоминать о произведениях импрессионистов. Но не менее неожиданным было и то, что живописные достижения Альтамиры будто растворяются в последующих тысячелетиях.
Живая наблюдательность палеолита уступает место условным, схематизированным изображениям тех же животных в эпоху неолита, будто художник терял некогда приобретенное мастерство. И тем не менее эта схематизация была свидетельством неуклонного поступательного движения искусства, его все более полного развития. Ни условно обозначенный бык эпохи неолита, ни «натуралистический» бык Альтамиры, представлявшие самые истоки изобразительного искусства, не заключали в себе стремления первобытного художника скопировать натуру. Древним мастером руководила иная идея и цель. Бизон Альтамиры сохранил следы стрел, которыми поражали его охотники, прежде чем отправиться на промысел. Для них рисунок как бы обладал всеми живыми качествами того животного, которое предстояло сразить на охоте. Позднейшие схематизированные изображения свидетельствовали о том, что у человека возникает «понятие быка». Рисунок должен был вызывать представление об охоте вообще, а не об охоте на данного конкретного зверя. Поэтому в конечном счете воздействие изображения-знака оказывалось здесь более активным, захватывая и чувства, и мысли зрителя.
В той же скульптуре из Аморгоса усилия древнего ваятеля обладают своеобразной целенаправленностью, не будет преувеличением сказать — расчетом. При всей скупости примененных изобразительных средств у зрителя не возникает сомнений, что перед ним не что иное, как изображение человеческой головы. Произведение первобытного художника отмечено редким чувством объемности. И именно эта объемность — характер охвата нашим глазом поверхности камня — используется для создания своего рода посылки, которая, будучи воспринята не только человеческим зрением, чувством, но и сознанием, побуждает зрителя мысленно дополнять ее отсутствующими деталями и подробностями.
Мечтаете научиться хорошо рисовать и стать настоящим художником? В этом вам поможет Творческое пространство «ArtLife». Мастер-классы, уроки, курсы, а также обучение онлайн для начинающих художников.
